Тотем волка или волчья история. | движение новые скифы
Волки одни из самых умнейших и хитрейших животных тундры. О волках сложено легенд наверное столько же, сколько о медведях, хотя, в отличии от последних, очень немногие охотники могут похвастаться, тем что видели волка, не говоря уже о том, что охотились на них. Исторически и психологически сложилось, что волк абсолютно отрицательный «персонаж», которого непременно нужно уничтожить. Особенно сильная пропаганда призовой волчьей охоты была развёрнута в советское время, когда облавы произовдились не только с наземной техники, но и с вертолётов. Сейчас подобная практика тоже существует, но в гораздо меньших масштабах. Причина призовой волчьей охоты проста, волки — угроза одомашненым стадам северного оленя. Старики-оленеводы, подобную практику не поддерживали, по крайней мере многие из них. И вот почему.
Там, где олени, там и волки, это прописная истина для чукотских оленеводов. Возле каждого стада живёт волчья семья, которая «считает» это стадо своим «огородом». Связка «олень-волк-человек» очень хрупкая. Если оленеводы — разгильдяи, то волки рано или поздно стадо разгонят. Но если оленевод правильно окарауливает стадо, волки не «безобразничают» и подрезают в основном больных оленей.
Но если человек вышел «на тропу войны» и начал истреблять волков, то волчья мстя не заставит себя долго ждать. Уцелевшие волки, а уничтожить сразу всю волчью стаю получается крайне редко, при малейшей оказии будут резать домашних оленей сверх нормы. Если в окрестностях выпаса оленьего стада вся волчья семья истреблена, ей на смену, через какое-то время, приходят новые волки. И первое, что они устраивают — «олений террор». Смысл этого действа — вселить панический страх в оленье стадо. Через какое-то время волки «обустроившись» на новой территории воспримут это стадо, как своё, но до этого момента большое количество оленей будет зарезано. Как ни странно «свои» волки тоже охраняют оленье стадо. Только от других волков. Поэтому устравать облавы на своих волков, значит накликать беду.
Философия сожительства оленеводов с волками строилась на понимании единства всего живого. «Волк тоже кушать хочет» и «сами не углядели», — примерно так понимались волчьи потравы. Подобный «волчий налог» был естественным и обыденным в натуральном хозяйстве чукотских оленеводов. Попытку его отменить, могла прийти в голову только советскому (теперь российскому) хозяйственнику. Сегодня за 20 голов волка Правительство округа дарит снегоход, но оленей от этих антиволчьих меропориятий больше не становится, а вот списание производственных потерь в оленеводстве на волков по прежнему высокое. Кто виноват? Волки!
Эта фотография — наглядная демонстрация волчьей хитрости и человеческого (пастушьего) разгильдяйства. Во время тёплой пурги волки загнали небольшой олений откол в низинку между двух бугров. И не позволили им из него выйти. Олени не в силах выбраться из волчьей засады были заметены снегом и замёрзли от переохлаждения. Пурга закончилась, ударили морозы и у волков появился «холодильник» с мясом.
Предания о волчице-прародительнице и волке-предке имеют глубокие исторические корни. Н.Я.Бичурин, ссылаясь на китайскую летопись VII века, сообщает, что тюрки-тугю произошли от волчицы: однажды враги истребили целое племя, в живых остался только десятилетний мальчик. Его спасла от голодной смерти волчица, приносившая ему мясо. Когда мальчик подрос, волчица родила от него десять сыновей, ставших впоследствии родоначальниками десяти тюркских родов. В их числе был и Ашина, легендарный предок знаменитого в тюрко-монгольском мире рода Ашина, с которым были связаны родословные ханских династий голубых тюрков, караханидов, хазар, монголов, в том числе и чингизидов. Волчица выступает как прародительница в чувашских генеалогических легендах. Мотив брачного союза юноши и волчицы развивается также в казахской сказке «Джигит и волчица». А другой род древних тюрков — гао-гюйцы считали, что их предком является волк. В предании, включенном в китайскую хронику, говорится, что у хуннского хана (шаньюя), родились две дочери необычайной красоты, которых он хотел отдать Небу. Для этого он поселил дочерей в необитаемом месте в высоком доме в виде башни. Спустя четыре года под башней вырыл нору старый волк: он стал днем и ночью охранять жилище сестер, издавая вой. Младшая сестра, считая прибытие волка добрым предзнаменованием, сошла вниз, несмотря на протесты старшей сестры. Она вышла замуж за волка и родила сына. Потомство от них размножалось и составило целое государство.
Племена, считавшие своим прародителем волка, были и у древних монголов. Отцом монгольского племени Берсит, по преданиям, являлся волк, матерью — маралуха, которые жили в лесу возле озера. От них родился сын, родоначальник берситов. Начало рода, к которому принадлежал Чингис-хан, положили Борте-чино («сивый волк») и Хо Марал («каурая лань»). С вышеупомянутыми легендами перекликается древнетюркский обычай, согласно которому люди, желая узнать пол новорожденного, спрашивали: «Родился волк или лисица?» Волк был символом мужского начала.
Мотив «волчица-кормилица и воспитательница» был устойчивым элементом в древнетюркской мифологии. В алтайском сказании «Ак тайчи» белый волк, спасая новорожденного ребенка от хозяина потустороннего мира Эрлика, уносит его в пещеру и кормит молоком диких маралух. В киргизском предании говорится, что родители во время перекочевки оставили на стоянке мальчика-калеку. Ребенка вскормила своим молоком волчица. В мифах чувашей волчица представляется не только как прародительница, но и как кормилица и воспитательница их первопредка. Бурятское племя Эхирит считает своим предком мальчика Чоно, выкормленного волками, потому они получили название чонорудских бурят (чоно — волк). С данными сюжетами перекликаются осетинское предание о том, что нарт Сауайя был вскормлен волчьим молоком, а Сослан закален в нем; древнеперсидская легенда о волчице, воспитавшей Кира; древнегреческий миф об Акалле, внучке Зевса, которая родила от Аполлона сына Милета и в страхе перед отцом спрятала его в лесу, где младенца, будущего основателя города, вскормила волчица; древнеримское предание о Капитолийской волчице, вскормившей братьев-близнецов Рема и Ромула, будущих основателей города Рима и т.д. Таким образом, в приведенных материалах евразийских народов, в том числе и у башкир, волк фигурирует как их прародитель и покровитель, выступает в роли тотемного животного.
В конце XII в. среди приднепровских половцев была хорошо известна орда Бурчевичей (тюрк, bцri — волк, бурчевичи — волки). Её ханы Изай, Осолук, Ельдечук не раз упоминаются в летописи. Орду Бурчевичей знали и восточные авторы. Ал-Мансури именовал её Бурджоглы (Тизенгаузен, 1884, с. 540-541). Представляется вероятным, что территория, занятая некогда этой ордой, может быть локализована на речке Волчьей, притоке Самары. Картографирование каменных статуй половцев показало, что в приднепровских степях междуречье Волчьей и Самары — один из самых богатых находками статуй районов, что несомненно является косвенным доказательством заселённости этой территории в половецкое время.
Известно, что жизнь реальных волков во многом ритуализирована. Для них важна своя размеченная территория: своя и чужая, те или иные тропы, места предназначенные для одних целей и для других. Такая ориентация в мире как нельзя лучше подходит для мужских братств, собирающихся в то или иное время года для возрастных инициаций и каких-то других неизвестных мне вещей.
Человеку, который в наше время обнаружил свою связь с волком, следует обращать внимание на представление о своей и чужой территории в жизни. В результате он получает четкое ощущение пространства и понимает где именно он в каждый момент времени находится и какие тут правила.
Интересно то, что у волков существует довольно сложная система передачи информации (движение головы, ушей, хвоста, взгляд и пр.). Это очень похоже на знаки и жесты, которыми обмениваются воины, подбирающиеся к врагу. Также и ходить волчья стая старается след в след так, что сложно определить, сколько именно волков тут прошло.
Вой волка — его яркая особенность. Своим воем они могут сообщать что-либо или просто выражать свои эмоции. Для человека — волка это также важно — научиться внятно выражать свои эмоции. Это то, на что для мужчин существует едва ли не культурный запрет в западной цивилизации. При этом внятно — не означает «разрушительным образом». И вообще, это относится не только к гневу, злости или ярости. Волк может повыть просто потому что ему хочется повыть (и для этого ему не обязательно для начала выжрать бутылку водки).
Общество волков основано на иерархии. У каждого зверя есть свое место и свои функции в рамках стаи. Среди самцов, как и среди самок существует своя элита. Они редко выясняют разногласия друг с другом посредством боя. Обычно хватает взгляда, позы или рычания. Обычно волки не любят демонстрировать превосходство, однако умеют с успехом это делать. В людях эта сила тоже бывает заметна, даже если человек ничего особенного вроде бы и не делает. Волк как союзник, как считается, учит развивать в себе силу, уверенность и спокойствие, которые не требуют демонстративных доказательств. Конечно, при индивидуальном общении с духом зверя в шаманском путешествии можно научиться чему-то особому, связанному с вашей непосредственной земной жизнью.
Известно что волчий тотем-тюркский тотем. По легенде, именно волчица вскормила 7 родоначальников тюркских племен от которого пошли все эти племена.
По этому Волк и цифра 7 для большинства тюркских народов является священно.
Но особое отношение к волчьему племени характерно для многих индоевропейских народов. Это связано с ассоциацией воинских формирований древности самих себя с волчьей стаей.
Волк в мифах, фольклоре и волшебных сказках олицетворяет свирепость, коварство, жестокость, зло, но также храбрость и победу. Кроме того, при определенных обстоятельствах волк мог стать могучим защитником беспомощных созданий. Общим для многих мифологий Евразии является сюжет о воспитании родоначальника племени (а иногда и его близнеца) волчицей. Известно множество историй о волках-прародителях: римская легенда о капитолийской волчице, вскормившей Ромула и Рема; древнеиранская — о волчице, вскормившей Кира и т.д. У степных тюркских народов волк воспринимался как родовой тотем, отсюда знамена и штандарты с волчьей головой. Герой-родоначальник, вождь племени или дружины мог называться волком или имеющим «голову (тело) волка». Волк мог служить эмблемой воинов и выступать в качестве атрибута бога войны. Важная роль отводилась волку в культе Марса в Риме и Одина в скандинавской мифологии. В хеттской, иранской, греческой, германской и других индоевропейских традициях воины, отражая представление о волчьей стае как символе единой дружины, именовались волками и часто одевались в волчьи шкуры.
Это нашло отражение во множестве легенд и сказаний, героями которых становились благородные воины, умеющие перевоплощаться в волка, как это делали древнерусские князья-воины.
Вообще способность оборачиваться и оборачивать волками часто приписывается инородцам. Именно такое говорили скифы о неврах. А литовцы, удмурты и шведы √ о русских. Когда после русско-шведской войны 1808-1809 гг. развелось много волков, тут же пошел слух, что это русские превращают в волков пленных шведов. Слобожанские украинцы также считали, что лучше всего умеют оборачивать людей волками русские колдуны.
Распространенной формой брака, особенно с иноплеменницами, в древности было похищение-набег. Отсюда именование у славян «волками» участников свадьбы и легенды о превращении колдуном в волков целого свадебного поезда.
Волколак — невольный оборотень(заколдованный насильно) — просто жалкое существо. Охотиться он не умеет, красть скотину стыдится. Потому питается чем попало и ждет, пока кто-нибудь его расколдует (например, угостив хлебом). В средневековых легендах (кельтских и французских) злая колдунья превращает в волка некоего рыцаря или принца. Он жестоко мстит ведьме, но другим людям помогает и в конце концов снимает с их помощью злые чары.
Согласно легендам, Ромул и Рем, Кир, Заратуштра были выкормлены волчицами. Такие предания восходят к тотемическим мифам. Ведь реальные дети-«маугли» приживаются в человеческом обществе с большим трудом. Волк, особенно часто изображавшийся в искусстве сарматов, видимо, был их тотемом. В нартовском эпосе осетин (потомков сармато-аланов) предком героев-нартов является Уархаг («волк»). Большую роль играет в нем бог-кузнец Курдалагон (Kurd-ala-vaergon — «кузнец — аланский волк»). Он помогает рождению героя Сосруко и закаливает его в волчьем молоке.
Немалый интерес вызывает информация
об одном отряде легендарных скифов во главе с вождем
Ишпакаем. Впервые его упоминают ассирийские надписи царя
Асархаддона (680-669 г. До Р.Хр.). В ту далекую пору
воины Ишпакая представляли самую большую опасность не
только для великой Ассирии, но и для других государств
древнего мира. Народы Передней Азии охватывала паника при
одном только известии о появлении скифских отрядов. Не
случайны эпитеты, которыми награждают их архаические
разделы Библии: «бедствие с севера», «великий народ
страны северной», «ужас со всех сторон», «истребители
народов… колчан его – как открытый гроб; все они – люди
храбрые» и т.д.
В союзе с мидийцами скифы Ишпакая разбили родственных
по происхождению киммерийцев. Античный автор Полиен,
рассказывая об этом событии, утверждал, что киммерийцев
разбили при помощи «отважнейших псов». Кто же скрывается
за «отважнейшими псами» Полиена?
По мнению учёных, это сообщение, в основе
которого лежит, вероятно, достоверная информация, имеет
явно фольклорный характер. Эта история нередко упоминается в мифах Малой Азии. Таким образом, в фольклоре «отважные псы» это скифские воины. В этой связи
отметим этимологию имени предводителя скифов – Ишпакай,
восходящего к spaka «собака».
Собака и волк почитались священными ираноязычными
народами, особенно молодыми воинами. Молодые воины —
члены древнеиранских мужских союзов – именовались
«волками»; их жестокие обряды были связаны с этим
культом. Сказанное относится и к скифам Ишпакая, которые
не только поклонялись собаке, но и во время боя приходили
в неистовство, сравнимое с яростью сражающегося пса.
Следы скифских представлений о воинах-волках
сохранились в нартовском эпосе. В некоторых вариантах
один из героев эпоса – Сауай, подобно римским близнецам,
выкармливается волками. Сослан, один из виднейших
нартовских героев, стал неуязвимым после того, как
выкупался в волчьем молоке. Причем, в ряде версий волчиц
для этой цели сгоняет и помогает доить прародитель собак
Силам. О дружбе между нартами и волками свидетельствует
ряд сказаний. В одном из них умирающий Сослан предложил
волку полакомиться его мясом. Однако волк благородно
отказался, вспомнив многочисленные благодеяния, оказанные
ему Сосланом. В сказании о «Черной лисице” волк дружески
беседует с обращенным в собаку Урызмагом, а затем
последний помогает волкам истребить стадо своего хозяина.
Наконец, первопредок правящего рода Ахсартаггата носил
имя Уархаг, что в переводе означает «Волк”. Сказание об
Уархаге и его потомках – тотемический миф о происхождении
племени от волка. Здесь же отметим, что имя Уархаг (в
греч. передаче Аргот) носил один из первых скифских
царей, дед Скила.
Резюмируя изложенное, отметим, что рассказы античной
традиции об «отважнейших псах” скифов связаны с
общеиндоевропейскими представлениями о находившемся под
покровительством тотема-волка (собаки) мужском союзе. У
скифов особенно были развиты представления о молодых
членах мужского союза, как двуногих волках-псах.
Показательно и то, что древняя традиция подвиги скифов в
Передней Азии приписывала мобильному отряду воинов без
женщин, т.е. настоящему мужскому, воинскому союзу.
С мужскими союзами связано и представление о великих
воинах, во время боя впадавших в неистовство, превращаясь
в псов-волков. Представляется верной догадка А.И.Иванчика
о том, что имя предводителя скифского отряда – Ишпакай
(от spaka «собака”) – не личное имя, а почетное прозвище
главы войска членов мужского союза псов или волков.