Китайские амулеты и талисманы, значения оберегов

Талисманы

Амулеты и талисманы китая | журнал ярмарки мастеров

В истории Китая природные камни всегда играли особенную роль: они укрепляли мощь и здоровье императорских династий Поднебесной, служили для поддержания мира, любви и достатка в семьях, помогали великим воинам в бою, создавали определенный щит от зла и бед. Подробнее об этом рассказывает эксперт фэн-шуй Марианна Вонг.

Великая принцесса и драгоценные камни

Амулеты и обереги существуют много веков, эта практика берет свое начало еще cо времен династии Хань (200 г. до н. э.). Однажды один из правителей династии, великий император Тайцзун, согласился выдать замуж одну из своих дочерей – принцессу Вэньчэн – за тибетского царя Сонгцэна Гампо.

В 632 г. н. э. Сонгцэн Гампо – молодой и талантливый правитель Тибета, видя, что Китай при Амулеты и талисманы Китая, фото № 1императоре Тайцзуне становится более мощным и преуспевающим государством, решил попросить руки у китайской принцессы. Культура Китая находилась на пике развития, и таким образом он хотел поднять уровень культуры в Тибете. Сонгцэн Гампо был занят укреплением своего царства, он понимал, что Китай ему не завоевать силой и лучше выбрать путь дружбы и согласия.

Надо сказать, что китайская принцесса Вэньчэн славилась красотой, мудростью и хорошими манерами. Ее руки добивались многие. Тогда ее отец, император Тайцзун, придумал провести соревнование и объявил, что предложение руки и сердца будет принято от любого монарха и посланника, который удивит своим неординарным решением.

Перед соискателями придворные Тайцзуна разложили натуральные камни разного размера и невиданной красоты: сердолик, нефрит, жемчуг, агат, рубин, авантюрин и другие. Нужно было провести шелковую нить сквозь узкий вьющийся «тоннель» внутри каждого камня, а их было несметное количество! Как ни бились женихи – ни у кого не получилось выполнить задание императора. А тибетский монарх намазал медом концы шелковых нитей, поместил их в начале каждого «тоннеля», и за ночь сотни муравьев прошли сквозь камешки!

Принцесса Вэньчэн хотела быть уверенной в том, что этот брак будет способствовать миру между Амулеты и талисманы Китая, фото № 2Тибетом и династией Тан. Она тут же раздала шелковые нити с камнями разного достоинства всем подданным и гостям во дворце. «Эти украшения – символ мудрости и хороших отношений, любви и здоровья», – сказала Вэньчэн. Точно такие же амулеты принцесса увезла с собой в Тибет. Также она попросила разрешения у императора Тайцзуна, чтобы он позволил ей взять с собой статую Будды из драгоценного камня – так она хотела сделать Тибет еще более добрым, терпимым и миролюбивым государством.

Когда принцессу Вэньчэн сопровождали в Тибет, Сонгцэн Гампо приказал армии продвинуться к границам государства, чтобы приветствовать его невесту. Свадьба между правителем Тибета и Вэньчэн оказала большое влияние на отношения Тибета с китайской династией Тан. Небольшой монастырь Джоканг был построен специально для того, чтобы разместить статую Будды, которую привезла с собой принцесса, а сотни амулетов с природным камнями на шелковых нитях стали символом вечной любви, дружбы, согласия, достатка. Мир на долгие годы воцарился в отношениях между Китаем и Тибетом, и с тех пор Шелковый путь стал безопасным.

Главные обереги по фен-шуй

Амулеты и обереги совершенно не обязательно носить на груди, хотя это наиболее оптимальная Амулеты и талисманы Китая, фото № 3точка доступа ко всем органам и энергопотокам биополя человека. На левой руке ваш природный камень будет защищать от чужой отрицательной энергии, несчастных случаев и стихийных бедствий,а на правой – будет стимулировать организм и активизировать все позитивное, включая здоровье и личные отношения. В Китае амулеты носят не только на запястье, но и на ноге, как в Индии. Обычно ребенку на шелковую нить привязывают полезные камешки для защиты от сглаза и охраны здоровья: кошачий и тигровый глаз, сердолик, агат, янтарь. Молодые девушки и женщины среднего возраста часто носят розовый кварц для привлечения любви и счастья, рубин и гранаты – для гармоничных отношений с партнером, агат – для укрепления материального благополучия. Яшмовые браслеты и амулеты на груди помогают выносить здорового ребенка, способствуют легкому течению родов и быстро восстанавливают репродуктивные органы.

Во время путешествий по земле, воздуху и воде берут с собой аквамарин, лазурит, коралл, топаз. Эти Амулеты и талисманы Китая, фото № 4камни – настоящие охранники человека на чужой земле. Пока эти самоцветы с вами в пути – ничего плохого не случится. Носить их можно как в украшениях, так и в виде кабошонов или кристаллов.

Жители Поднебесной чрезвычайно чтят природные минералы, они знают, что все эти камни – живые и так же, как и люди, наделены особенной энергией, с ними можно разговаривать и делиться самым сокровенным. Амулетом и талисманом может стать любой камень, который подходит по гороскопу или просто нравится по своим внешним качествам. Лучше всего, чтобы он был подарен дорогим или позитивным человеком с добрыми намерениями.

Украшения или амулеты с минералами, которые были в пользовании у одного человека, никогда не передаривают другому, только передают по наследству родственникам, чтобы удержать богатство и здоровье внутри клана. Обереги не выставляют напоказ, не рассказывают об их поддержке публично, чтобы не нарушить защитную энергию. В Китае на сегодня – самое большое число долгожителей в мире при высокой сохранности интеллекта и здоровья. Медицина не скрывает, что такое возможно благодаря тотальному увлечению природными самоцветами.

Богатство

Улучшение финансового положения, пожалуй, наиболее остро стоящая перед людьми проблема. Многие думают, что достаточно заиметь много денег и все остальные задача решаться сами собой. Для этого достижения благосостояния используются всевозможные талисманы, денежные коврики, конверты. Есть подобные инструменты и в учении Фэн-Шуй.

  • Трехлапая денежная жаба
  • Жираф
  • Дракон
  • Единорог
  • Паук – символ женского начала, творческой энергии, а в его паутине сконцентрировалось все мироздание. Положите в кошелек маленького паучка из драгоценного металла, камня (нефрита), он не только будет способствовать увеличению поступающего денежного потока, но и предохранит от пустых трат.
  • Стрекоза, бабочка – символ быстротечности жизни, но при этом они легки, грациозны, помогают расслабиться, обратить внимание на красоту окружающего мира, способствуют духовному возрождению.
  • Божья коровка – многозначный символ, смысл которого определяется количеством пятнышек на спине: одно пятно поможет в развитии бизнеса, два – уладят сложную обстановку в семье, три – символизируют мудрость и так далее.
  • Фэн Хуан (птица Феникс, супруга Дракона) – окажет помощь, защиту в сложных жизненных ситуациях. Она поможет в реализации мечты, какой-бы области она не касалась: бездетной паре подарит долгожданного малыша, творческой личности, поможет справиться с трудностями в создании шедевра. Это символ победы, мощи, процветания, счастья.
  • Три звездных старца – символические божества, предвещающие богатство (Лу), счастье (Фу-син), изобилие, долголетие и здоровье (Шоу-син). В китайском учении могут использоваться как по отдельности, так и все вместе, принося в семью удачу, благополучие, процветание.

Это один из наиболее известных символов, способных, согласно древнекитайскому учению, привлечь в дом богатство, достаток. Обычно чудесная лягушка изображается сидящей на куче денег, а во рту она обязательно держит несколько монеток. При чем это не обязательно должна быть статуэтка.

О том, что это животное также «отвечает» за финансовое состояние знают далеко не все. В качестве амулета, талисмана может использоваться не только картинка, керамическая, хрустальная или пластиковая фигурка, но и мягкая игрушка. Вооружившись картой Багуа и определив зону Богатства для своего жилья, поместите оберег в этот сектор. Приток денежных средств не заставит себя ждать.

  • Аквариум
  • Денежное дерево
  • Собака
  • Слон

Среди элементов, которыми оперируют мастера Фэн-Шуй, вода считается «ответственной» за богатство. В качестве талисмана могут выступать искусственные водопады, фонтаны. Но многие предпочитают аквариум. Он не обязательно должен быть большим. Выбирать емкость нужно таким образом, чтобы она гармонично «вписалась» в интерьер. Количество рыбок и других животных, растений определяется, прежде всего, правилами аквариумистики.

Но и в китайском учении есть несколько требований, которые должны быть соблюдены:

  • нельзя ставить аквариум напротив входа или между двумя дверьми, такое расположение приведет не к поступлению, а к оттоку денежных средств;
  • желательно, чтобы количество рыбок, если это позволяет объем сосуда, должно быть кратно 9;
  • если среди золотых рыбок поселить одну черную, то она будет поглощать отрицательную энергию.

За аквариумом нужно тщательно следить, вода должна быть чистой, свежей. Чем лучше живется рыбкам, тем большее богатство они смогут привлечь.

Наличие комнатных растений в квартире благоприятно действует на внутреннюю атмосферу само по себе. Зеленые горшечные насаждения поглощают углекислый газ, выделяют кислород. Некоторые из них обладают обеззараживающим эффектом. А вот толстянка, суккулент из жарких стран, широко известен нашим соотечественникам под названием денежное дерево.

За растением с мясистыми глянцевыми листьями, нужно тщательно ухаживать: поливать, подкармливать, обрезать, придавая «кроне» округлую форму. Этого требуют не только правила комнатного растениеводство, но и правила Фэн-Шуй. Для придания растению более декоративного, оригинального внешнего вида, и для привлечения богатства его украшают монетками, купюрами, которые можно просто положить в горшок или прикрепить к листьям, веточкам цветка.

Настоящее, живое растение можно заменить его аналогом. В сувенирных лавках, магазинах широко представлены красивые, разноцветные, усыпанные полудрагоценными камнями «денежные деревья».

Для того чтобы предотвратить неоправданные траты поступающих денежных средств, восточное учение рекомендует поместить на «дереве» небольшую фигурку совы – символа мудрости, предусмотрительности.

Корзинка

Тем временем Август, чертыхаясь, ковыляет по комнате.

Он вывернул на пол все выдвижные ящики, вывалил из шкафа всю одежду. На полу валяются кастрюли и рубашки, чашки и сухой горох. Спичек нет. Нигде.

Он проклинает Лампёшку и себя самого. Очаг только что погас, плита холодная как камень. Он швыряет в угол бесполезную керосинку. Поднимает, опять швыряет. В окно барабанит град. Что же делать? А что тут поделаешь. Ну куда запропастилась эта девчонка?

Он карабкается по лестнице, подпрыгивая на здоровой ноге шестьдесят один раз. Девчонки нет и наверху. Ветер едва не перекидывает его через ограждение.

Волны бьются о башню. Волны высотой с дом, огромные зелёные чудища – они хотят поглотить, своротить всё на своём пути. За башню он не боится, он боится за корабли, которые ветер в этой непроглядной тьме несёт в бухту. Сквозь вой ветра ему уже чудится хруст корабельных носов. Это он виноват. Нет, виновата девчонка, эта дрянная девчонка. Да где же она?

Август пытается пронзить тьму глазами. Прошу тебя! Пожалей меня. Прошу тебя, не свались в море, вернись домой целой и невредимой. Прошу…

Он отгоняет эти мысли презрительной усмешкой. Проси не проси – его самые заветные желания никогда не сбываются, а сбывается то, чего он больше всего на свете не хочет. Как будто до него есть кому-то дело!

Так пропади оно всё пропадом! Пускай корабли искрошит в щепки, ему-то что! Пускай эту дрянную девчонку унесёт ветром…

Дрянная девчонка продирается сквозь шторм к дому. Во всяком случае, пытается.

С ветром она больше не разговаривает. Они уже давно не друзья, он дует ей прямо в лицо.

Лампёшка еле продвигается вперёд. Спотыкаясь, она пересекает площадь, усеянную листьями и ветками, и добирается до порта, до пристани.

Перед базальтовыми ступеньками Лампёшка в испуге останавливается. Ветер загнал море на ступени, почти до самого верха. Тропу к маяку можно разглядеть только по белой пене, которая бурлит вокруг камней. Неужели придётся плыть?

Она смотрит на маяк, чернеющий на фоне тёмного неба. Внутри отец, наверное, сердито ковыляет кругами – она видит, какой он злой, какие свирепые взгляды кидает на дверь, она ясно видит эту дверь, ручку двери, надо лишь протянуть руку и дотронуться до неё…

Она прижимает корзинку к груди и ступает в воду.

Поначалу всё не так плохо, поначалу Лампёшка ещё нащупывает столбики, а её ноги находят под водой камни. Ветер свистит:

– Здравствуй, здравствуй, подружка! Вернулась? Пришла наконец со мной поиграть? Маячника дочь, скажи, не робей: неужто ты моря и ветра сильней?

– Да! – Лампёшка пытается перекричать шторм. – Представь себе! Я – сильнее!

Она упрямо перебирается с камня на камень. Вокруг клокочет тёмная вода, поднимается всё выше, кусает холодом её лодыжки, колени, бёдра. Сердце Лампёшки бьётся как безумное.

Подняв глаза, она видит, что преодолела уже полпути. Самый опасный отрезок ещё впереди, но половина пройдена.

– Видишь, ветер?! Всё равно ты меня не…

Ветер выхватывает у неё из рук корзинку. Подбрасывает высоко, крутит над головой, просто из вредности, и уносит – вместе со спичками. Подальше, за море, на берег чужой, пусть будет подарок девчушке другой… Лампёшка видит, как крошечная точка исчезает в тёмном небе.

Она смотрит вперёд, потом назад. Маяк так же далеко, как и берег, такой маленькой девочке в таком большом море не добраться ни туда, ни туда. Но домой теперь, без спичек, можно и не возвращаться.

Вода поднимается всё выше, и её ноги отрываются от камней. Плавать она умеет, но не пытается.

«Мама, – думает она, – я уж лучше к тебе. Отцу, конечно, будет грустно, но он и так всегда грустный».

Она тонет.

Лампёшка не чувствует, как к ней подплывают холодные тела, как её хватают холодные руки. Облака зелёных, как водоросли, волос колышутся в волнах. Смешки, хихиканье:

– Ах, бедняжка, детёныш, утопший детёныш…

Её голову поднимают над водой, её тащат к маяку, на полуостров, и бросают на камни:

– В нашей воде двуногим не место!

Там, у двери своего дома, и лежит теперь Лампёшка, а тем временем в бухте гибнет корабль.

Легенда

Китайская система летоисчисления появилась более 3 тысяч лет назад – значительно раньше, чем европейская астрология. Но только совсем недавно она стала серьезным соперником распространенной на Западе системе знаков зодиака в деле определения характера человека.

В отличие от астрологии, которая оперирует предсказаниями в зависимости от размещения Солнца, звезд и планет, китайский календарь основывается на фазах месяца. Каждый год двенадцатилетнего цикла имеет название определенного животного. На Дальнем Востоке широко известно о том, что эти 12 животных обладают способностью наделять определенными чертами того, кто родился в этот год.

Существует множество китайских легенд объясняющих возникновение символов восточного гороскопа, из которых, по популярности, можно выделить всего две:

Первая, наиболее распространённая в Китае гласит: Однажды Будда пригласил к себе на день рождения (празднование нового года, пира, дня отъезда Будды из этого мира – в зависимости от трактовки) всех животных, какие захотят прийти сами. Пришло 12 зверей: время стояло холодное, а чтобы попасть к Будде, нужно было переплыть широкую реку. Каждому животному в порядке живой очереди Будда подарил по одному году управления.

Первой пришла Крыса – ей достался первый год 12-летнего цикла. Правда, очевидцы этого замечательного заплыва утверждают, что первым достиг противоположного берега Буйвол, а Крыса, которой не хотелось мокнуть в холодной воде, попросила Буйвола перевезти её на своей спине, и тот по доброте душевной согласился.

Пока буйвол отряхивался, чтобы предстать перед Буддой в приличном виде, Крыса, соскочив с его спины, быстренько побежала вперёд, и в очереди за предполагаемым дефицитом оказалась первой. Она была вознаграждена за оперативность и умение пользоваться обстоятельствами.

Часть зрителей потом божилась, что это была не Крыса, а маленькая, но умненькая Мышь, и что она вовсе не попросилась к Буйволу на спину, а проехала «зайцем». Буйвол её не заметил и был весьма удивлён, оказавшись в очереди вторым.

Чуть-чуть отстал от Буйвола Тигр, которому достался третий год.

Болельщики, увлечённые соревнованием между Буйволом и Тигром (они с тех пор и в жизни соревнуются друг с другом), как следует, не рассмотрели, кто пришёл четвёртым – Кролик или Кот. За давностью лет истину установить невозможно, и у восточных различных народов так и осталось разночтение относительно хозяина четвёртого года.

Пятым был Дракон, шестой оказалась Змея, седьмой – Лошадь.

Тут по реке пошла полоса тумана, и опять неясно, кто был восьмым – Коза или Овца (согласно японскому гороскопу).

Девятой стала Обезьяна – лишь убедившись в безопасности мероприятия, она вошла в воду. Десятым прибежал Петух, который задержался, потому, что долго и обстоятельно рассказывал своей многочисленной семье, как она должна жить в его отсутствие. Одиннадцатой прискакала Собака.

И, наконец, последним появился Кабан (по другим источникам, прислал вместо себя Свинью). Ему Будда подарил последний оставшийся год.

По второй легенде Нефритовый император с небес послал своего слугу на землю, чтобы тот привел двенадцать самых красивых животных с земли, чтобы наградить их. Слуга спустился на землю и первой увидел Крысу и пригласил ее к царю. Аудиенцию у царя назначили на шесть часов утра.

Крыса обрадовалась, тут же побежала прихорашиваться перед встречей с царем. Побродив по земле, слуга решил, что императору понравились бы Буйвол, Тигр, Кролик, Дракон, Змея, Лошадь, Овца, Обезьяна, Петух и Собака. Слуге осталось выбрать последнее животное.

Путешествуя по земле, он был наслышан о красоте Кота, поэтому очень долго искал его. Не найдя нигде Кота, слуга попросил Крысу передать приглашение Коту. Крыса нашла Кота, передала приглашение. Но Кот был ленив и любил поспать, поэтому попросил Крысу разбудить его.

В шесть утра следующего дня у царя собрались все приглашенные животные, кроме Кота, который еще сладко спал. Все звери подготовились, чтобы понравиться царю. Самой хитрой и изобретательной стала Крыса. Она забралась на спину Буйволу и начала играть на дудочке, покорив тем самым царя и вызвав в нем бурю восторга.

За это царь присудил ей первое место. Буйволу за его доброту отдал второе место, Тигру – третье, Кролику за красивую шубку – четвертое, Дракону за необычность внешнего вида пятое, Змее за мудрость – шестое, Лошади – седьмое, Овце – восьмое, Обезьяне за ловкость – девятое, петуху – десятое и Собаке – одиннадцатое.

Тут заметили, что последнего двенадцатого животного, Кота, нет. Слуге пришлось возвращаться на землю и срочно искать последний символ года. Первой ему на глаза попалась Свинья, и он пригласил ее. Тем временем Кот проснувшись, обнаружил, что проспал, и Крыса его не разбудила.

Кот со всех ног побежал во дворец. Тем временем слуга со свиньей пришел во дворец и царь увидел некрасивую Свинью и дал ей последнее двенадцатое место. Кот вбежал в зал, но было уже поздно. Все 12 символов года были утверждены. И даже, несмотря на то, что Кот очень понравился царю, изменить уже ничего было нельзя. Поэтому с тех пор Кот жутко обижен на Крысу и между ними давняя непримиримая вражда.

Казалось бы, стройная система, если бы не одна особенность Месяца. В конце 12-летнего цикла тринадцатый Месяц, известный у нас, как «голубой Месяц», появляется с опозданием. А это значит, что китайский Новый год, когда проводится карнавальное шествие во главе с «драконом», приходится на один из дней с 20 января по 20 февраля.

Раздел 3талисманы. обзор

Бывает, недостаточно ограничиться одним лишь составлением предсказания. Если предсказание получилось зловещим, не удовлетворяющим или нежелательным, следует предпринять что-либо, что смогло бы смягчить предсказанные беды и несчастья. В Древнем Китае для этого обычно применялись талисманы – предметы, обладающие магическим свойством отводить зло и оказывать на владельца положительное влияние. Обычно талисманы представали в форме книги или кольца.

Талисманами пользуются не одни китайцы. Они в чести и на Западе, где люди вешают в домах подковы или носят браслеты, к которым прикрепляют маленькие брелоки и другие амулеты. И все же к этой практике чаще прибегали и относились к ней более серьезно в древние времена, когда люди были суевернее.

Талисманы всегда играли важную роль в даосизме и буддизме.

Всеобщим талисманом в Китае является сама книга Тун Син. Ее кладут под подушку больного человека или на живот беременной женщины, испытывающей трудности. Каждый экземпляр книги имеет красную ленточку или тесьму, и ее можно повесить там, где она сможет принести наибольшую пользу, – красный цвет символизирует счастье.

Еще один общеупотребительный талисман – зеркало ба гуа. Его также вешают у изголовья больного человека, поместив в рамку из дерева, пластика или любого другого подходящего материала, на которой вырезают или рисуют восемь триграмм ба гуа. Считается, что это зеркало возвращает зло его источнику.

Большинство талисманов записываются. Но чтобы они были более эффективны, их должен записать астролог, предсказатель, даос, буддийский монах или любой другой профессионал в оккультной сфере. Это обычно делают в комнате, где можно воскурять фимиам. Талисман или заклинание записывается красными чернилами на желтой бумаге.

Некоторые талисманы начинаются со слова «чэн», что означает «подчинить» или «покорить»: оно призвано обуздать хаос и воссоздать гармонию. Другие талисманы начинаются со слова «ч’и», что в переводе значит «контролировать, сдерживать». Это, как правило, талисманы, призванные сражаться с болезнью.

Не часто талисманы начинаются и со слова чэнг, означающий «первый». В даосской литературе им выражается Дао, принцип всеобщей гармонии. Из всего вышесказанного видно, что назначение самого сильного талисмана – сражаться с теми силами, которые вызывают хаос и нарушают гармонию.

Считается, что талисманы действуют эффективней, если их ассоциировать с молнией. Чтобы придать с ней сходство, талисман удлиняют и загибают последнюю строчку текста. Корни такого поверья лежат в предании о сотворении мира. Согласно традиции, стрела молнии ударила во мрак первобытного хаоса, из которого возникли небо и земля, высвободив космические силы инь и ян, образующие Дао – всеобщий закон Вселенной. Бог Грома связывается с гармонией. Он поражает всех, кто разрушает космос или божественный порядок.

После того, как талисман записан, бумагу сжигают, а пепел смешивают с водой. Эту жидкость потом выпивают или взбрызгивают там, где это нужно или где от ее действия ожидается максимальный эффект.

Вера в действенную силу талисманов восходит к даосизму. Талисманами пользовались с древнейших времен. О них упоминается в Ку Вэй Шу, или «Древних тайных книгах», написанных около 100 г. н. э. В Ку Вэй Шу упоминаются также Яо и Шен, два легендарных императора, и Юй Великий, основатель династии Ся (2100–1600 до н. э.).

Большое влияние оказал и даосский писатель Чжан Дао-лин, известный также под именем Чжан Цзыши, или «Небесный мастер Чан», родившийся около 35 г. н. э. и основавший школу медицины в Киангси. Он повелевал пациенту написать все свои грехи и жизненные неудачи на бумаге и затем, держа этот листок в руке, войти в реку, чтобы в ее водах очиститься от своих грехов. Это, без сомнения, объясняет популярность написанных талисманов.

Скала

И, как всегда, на следующий день вновь встаёт солнце. Вода в бухте лежит неподвижно, словно пристыжённая:

– Волны? Да как можно!

– Шторм? – еле слышно шепчет ветер. – Нет-нет, я тут ни при чём!

Он ласкает лицо девочки, будто поглаживая рукой.

– Мама… – Лампёшка приходит в себя. – Мама… Я умерла? – в замешательстве спрашивает она.

Мама у неё в голове тихо смеётся:

– Нет, девочка моя. Ты не умерла.

– Нет? – Лампёшка почти разочарована. – Правда не умерла?

– Правда. Твоё время ещё не пришло. Разве ты не слышишь криков чаек? Не чувствуешь запаха воды? Ты всё ещё здесь.

Лампёшка чует запах солёной воды, слышит ор птиц. В спину ей врезаются камешки, платье мокрое насквозь. Она приоткрывает глаза и сквозь ресницы видит прямо над собой высокую серую башню – маяк, а ещё выше – облака. Она не знает, как сюда попала, но всё остальное помнит.

– Я опоздала, мама.

– Да, милая девочка. Ты опоздала.

– Папа сильно разозлился?

– Да, сильно.

– На меня.

– И на тебя тоже. И на меня. И на себя.

– Но что я могла поделать?! – кричит девочка облакам. – Я так старалась. Правда старалась!

– Знаю. Ты очень смелая.

– Недостаточно смелая.

– Ещё как достаточно! Храбрее моей дочери никого не сыскать. Ну же, вставай, иди в дом. Ещё простудишься тут.

– Да, простужусь, – говорит Лампёшка и на минуту зажмуривается. – Страшно простужусь, а потом умру. И буду с тобой.

Она видит, как мама качает головой.

– Нет, этому не бывать. Вставай, милая.

Лампёшка вздыхает и с трудом поднимается. Она замёрзла, всё тело затекло и покрыто синяками. Девочка ступает на крыльцо и открывает дверь.

– Папа?

В комнате темно, по полу рассыпано содержимое шкафов и ящиков. Дверь печки распахнута, а отцовское кресло опрокинуто и валяется посреди носков, гороха, золы. Самого отца нигде нет, только в закутке, где стоит его кровать, видны скомканные одеяла.

Горох хрустит под ногами. Лампёшка, оскальзываясь, подходит к лестнице.

– Папа? Ты там?

Неужели он взобрался наверх? А как же нога?

Август стоит наверху, опираясь на перила, белые от птичьего помёта, красные от ржавчины. Он всматривается в море. Лампёшка останавливается рядом. Они молчат, мягкий ветер треплет им волосы.

Внизу, привалившись к подножию скалы, что высится посреди бухты, лежит корабль. Льнёт к камням, как хворое дитя к матери. Нос разнесён в щепки, мачты переломаны и торчат во все стороны. Паруса безвольно поникли. Повсюду плавают доски, бочки, обломки корабля. С берега доносятся крики, в порту отчаливают и причаливают шлюпки.

Лампёшку пронизывает ледяной холод, она закусывает губу. Это она виновата. Это всё из-за неё.

Она поднимает глаза на отца. Рыжеватые, уже седеющие волосы, щетина на подбородке. Глаза красные. Неужто всю ночь не спал? Лампёшка пробует украдкой уловить запах его дыхания, но чует только соль и ржавчину. Он ужасно рассержен на неё, это понятно. Может, он больше ни слова ей не скажет, до конца жизни.

Но Август всё же заговаривает с дочерью.

– Слушай меня. – Его голос скрежещет, будто он очень давно им не пользовался. – Запоминай хорошенько. Я всю ночь пытался починить линзу. Механизм линзы.

– Он что, сломался? – удивляется Лампёшка. – Вчера ещё работал.

Она хочет посмотреть, что там такое с линзой, но отец сжимает её руку – крепко.

– Нечего там смотреть! – говорит он. – Слушай. Слушай и повторяй за мной. Мой отец…

– Э-э-э… мой отец… – повторяет Лампёшка.

– Всю ночь пытался…

– Всю ночь пытался…

– Починить линзу.

– Починить линзу. А кому я должна буду это говорить?

– Любому, кто будет задавать вопросы. Починить удалось только к утру, но было уже поздно.

– А… – говорит Лампёшка. – Но…

– Повтори.

– Починить удалось… э-э-э… только к утру, но…

– Было уже поздно.

– …было уже поздно. Но ведь это неправда, механизм работал. Выходит, это враньё?

Отец бросает на неё грозный взгляд.

– А что мне прикажешь говорить? Что моя дочь, вот эта самая девчонка, забыла купить спички, что это она виновата?

– Нет, – пищит Лампёшка.

– То-то же. Запомнила, что отвечать?

Девочка кивает, и отец отпускает её руку.

– А можно сказать, – говорит она, – что я тебе помо-гала… э-э-э… подавала отвёртки, плоскогубцы разные?

– Можно, – отвечает Август. – Мне всё равно.

– А ещё мы можем перепачкать руки, чтобы было похоже, что мы…

Отец хватает её за плечи и трясёт.

– Это тебе не шутки!

– Я и не говорю, что шутки, – шепчет Лампёшка.

Она смотрит на свои руки, вцепившиеся в перила. Смотрит сквозь ограждение на разбитый корабль в бухте. А что, если там утонули матросы?

– Ну что, запомнила?

– Да, папа.

– Тогда повтори.

– Э-э-э… мой отец… э-э-э… всю ночь пытался починить маяк… то есть линзу… она сломалась, починить удалось только…

– К утру.

– …к утру. Но было уже поздно.

– Вот так и скажешь.

Отцовские руки всё ещё сжимают её плечи, ей больно, но Лампёшка молчит. Она надеется, этим он хочет сказать, что рад, что она не утонула и благополучно вернулась домой. А в том, что её порой память подводит, нет ничего страшного. С кем не бывает, и с ним тоже, так ведь? Она не виновата.

И, может быть, Август действительно хочет всё это сказать.

Но не говорит.

Спичка

От берега отходит узкий перешеек, на дальнем его конце, как зуб на ниточке, – остров, точнее полуостров. На полуострове стоит высокая серая башня – маяк, луч его по ночам описывает круги над маленьким приморским городком. Благодаря маяку корабли не расшибаются о скалу, торчащую посреди бухты. Благодаря маяку ночь не кажется слишком тёмной, а бескрайняя земля и безбрежное море – слишком бескрайними и безбрежными.

В доме у маяка живут смотритель Август с дочерью. При доме есть небольшой сад и кусочек каменистого пляжа, куда прилив всегда что-нибудь да вынесет. Раньше Август с дочерью просиживали там, под блуждающим высоко над головами лучом, целыми вечерами. Август разводил костёр, а из бухты на шлюпках приплывали пираты.

Но пираты к ним больше не заплывают, и отец её больше не разводит костров.

С наступлением сумерек маяк уже должен гореть. Зажигает его всегда девочка. Каждый вечер она взбирается по шестидесяти одной ступеньке наверх, открывает ржавую дверцу светового колпака, запаляет фитиль, заводит вращающий линзу механизм, закрывает дверцу – и готово.

Когда она была совсем маленькая, эта работа давалась ей с трудом, но теперь её руки окрепли, а ноги легко взбегают и сбегают по ступенькам дважды в день. Или трижды, если она забывает спички. Такое случается, и тогда её отец ворчит:

– Темнеет уже, а маяк ещё не горит! Что, если корабль собьётся с пути, – а, дочь? Что, если он наткнётся на скалу и я буду виноват, хотя на самом деле – ты? Живо наверх! Или мне самому идти? Ну, так и быть…

Он поднимается с кресла.

– Да иду уже, иду, – бурчит девочка и вынимает из выдвижного ящика коробок спичек. Она встряхивает его и по звуку понимает: спичка осталась всего одна.

«Завтра надо купить ещё, – думает она. – Не забыть бы».

Попробуй не забудь! Ведь в голове вечно крутится столько всего: песни, истории, то, чему ей ещё нужно научиться, то, что она хочет забыть, но что упорно не забывается. Когда что-то хочешь запомнить, оно часто улетучивается из памяти, а когда не хочешь вспоминать – как ни старайся, не выкинешь это из головы.

Поднимаясь по лестнице, она придумывает трюк. Что там надо было запомнить? Ах да, спички. Она мысленно берёт полный коробок и кладёт на стол, который стоит у неё в голове, прямо посередине. На столе – лампа, свет от неё падает прямо на коробок, так что первым, что она увидит, проснувшись утром, будут спички.

А вот об этом девочка хотела бы забыть.

– Придумай другую лампёшку, Лампёшка, – говорит она себе, ведь Лампёшка – ещё и её имя.

Вообще-то зовут её Эмилия. Но так звали и её маму. А отцу и прежде не нравилось, что на его зов всегда откликались обе, а теперь он это имя и слышать больше не хочет. Вот и прозвал дочь Лампёшкой.

– Но светила из тебя не выйдет, Лампёшка, – говорит он каждый раз, когда она что-нибудь забывает или обо что-нибудь спотыкается – бывает, что и с тарелкой горячего супа в руках.

Лампёшка поднимается наверх с последней спичкой. Нужно быть осторожней, нельзя, чтобы спичка погасла раньше, чем займётся огонь, ведь тогда… Погибшие корабли, разъярённый отец. И ещё неизвестно, что хуже.

Она подкручивает фитиль и немного распушает его, чтобы поскорей загорелся. Потом вынимает из коробка спичку и строго на неё смотрит.

– Ты уж постарайся! А не то…

А не то – что? Чего больше всего боится спичка? Потухнуть? Переломиться посередине? Нет, вот чего!

– …а не то брошу тебя в море, – шепчет Лампёшка. – И ты так промокнешь, что никогда больше не загоришься.

Но это, конечно, пока спичку не вынесет на берег… На какой-нибудь горячий пляж, и она высохнет на солнце, и тогда…

– Лампёшка! – голос гремит у неё в ушах, хотя отца и дочь и разделяет шестьдесят одна ступенька. – Фитиль! БЫСТРО!

Обычно в это время отец давно уже похрапывает в своём кресле. Но как раз сегодня ему не спится. Девочка чиркает спичкой. Не искра, а смех один. Ещё раз. Загорается аккуратный огонёк, пахнет серой. Вот, молодец! Она прикрывает огонь другой рукой, подносит спичку к фитилю. Ну, давай же! Огонёк медлит, потом нерешительно разгорается.

– Огонёк мой, гори, фитилёк мой сожри… – напевает она, не сводя глаз с яркого пламени. Узел, который завязался было у неё в животе, ослабляется.

Закрыть дверцу, завести механизм, и готово.

– Спички нужны – одна, две, три… – мурлычет она, спускаясь по ступенькам. – Не забыть бы!

Но она всё-таки забывает.

Шторм

И, разумеется, на следующий день разражается шторм. Лютый.

Весь день стоял полный штиль, а теперь беспокойно надрываются чайки и не переставая воют псы. Они чуют опасность, предупреждают хозяев и тревожно всматриваются в небо.

К концу дня тучи на горизонте сгущаются. Небо над морем становится свинцовым, солнце прячется.

– Сумерек сегодня не будет, – шепчет солнце. – Я ухожу.

За окном всё погружается во тьму.

По другую сторону стекла перед пустым выдвижным ящиком стоит побелевшая от страха девочка.

Целый день она искала на скользких камнях мидий – они вкусные и не стоят ни гроша. Для кур она насобирала морских червей, а для очага – прибитые к берегу коряги и положила их сушиться в саду. Потом она ещё поискала, не вынесло ли море какую-нибудь необычную раковину или бутылку с посланием, но ничего не нашла.

Тьма за окном бесшумно сгущается. У города ещё есть время, но совсем чуть-чуть: можно успеть снять с верёвки развешенное бельё и захлопнуть ставни. Запереть лавки, позвать с улицы детей.

– Ма-а-ам, я ещё немножечко!..

– Никаких «немножечко»! Домой, живо!

Совсем чуть-чуть: старые рыбаки ещё успеют покивать и, блеснув глазом, пробормотать: «Да-а-а… нынче опять громыхнёт. Как тогда-то… и тогда-то… Как тогда на Пасху… и как тогда в феврале, в нордкапский шторм, когда по небу летали овцы, а корабли швыряло о берег… Хотя так-то, конечно, уже не заштормует… Или заштормует?

Поднимается ветер.

– Лампёшка? Лампёшкагдетытам? – У отца все слова липнут друг к дружке. – Лампёшкагоритмаяк?

– Сейчас-сейчас, – бормочет Лампёшка. – Вот только спичек куплю.

Она обматывает шею шарфом, хватает корзинку и выбегает из дома. Ветер рвёт дверь из рук и захлопывает за спиной.

– Спасибо, ветер, – говорит Лампёшка: со штормом лучше повежливей. И она припускает через сад, по скользкой каменистой тропинке – в город.

Волны накатывают на каменистый пляж, одна выше другой.

От полуострова к берегу ведёт перешеек – узкая тропка из камней, неровная, как плохие зубы. Камни торчат над водой даже в прилив. Лампёшка перепрыгивает с камня на камень. Ветер дует ей в лицо, тянет из рук корзинку с отрезком замши внутри. Замша – это чтобы спички не промокли на обратном пути, ведь ей ещё возвращаться. Девочка старается не думать об этом. Впрочем, ветер и так выдувает из головы все мысли.

– Спасибо-спасибо, ветер!

«Вообще-то ветер – мой друг», – надеется она.

Друг пытается опрокинуть Лампёшку в море. Башмаки уже промокли и скользят на камнях. Время от времени она хватается за вбитые вдоль перешейка столбики, чтобы перевести дух.

Уже близко, думает девочка, – но тропинка еле видна. В лицо летит песок и всё, что ветер подобрал на пляже. По щекам бьют водоросли, ветки, обрывки верёвок.

– Это тебе подарочки, Лампёшка. Гляди!

Она проводит рукой по волосам, стряхивая мусор. Милый ветер, злой ветер! Не нужно мне подарков, ничего не нужно. Кроме спичек.

Ветер, похоже, сердится, начинает швыряться дож-дём. Миг – и Лампёшка промокла до нитки. А он ещё обдувает её холодом…

– Хватит! – задыхается девочка. – Уймись, ветер! Лежать!

Ветер не собака, никого не слушает. Он снова разгоняется и – у-у-у-у!

Но вот и пристань, и базальтовые ступеньки. Лампёшка оскальзывается, падает, ушибает колено, но хватается за перила и вытягивает себя наверх, на берег.

В порту канаты бьются о мачты. Шум и грохот – как от целого оркестра: дробь барабанов, вой духовых и первые громовые удары литавр. Лампёшка бежит, не слыша собственных шагов. Шторм пытается сбить её с пути, но она знает дорогу даже во тьме.

На улице никого. Дома стоят крепко, не боятся, что их сдует. Деревья роняют листья и ветки. Мимо с грохотом катится железное ведро. Все ставни на запоре, лавки закрыты.

Улицы, переулки. Осталось немного, но тут дождь леденеет, и ветер швыряет горсть града ей в лицо. Ай-ай! Лампёшка прикрывает лицо руками и бежит дальше. Вот и улица, где находится лавка мистера Розенхаута. Ветер в последний раз пытается вырвать у девочки из рук корзинку.

– Ну отдай, чего ты? Такая хорошая корзиночка, ею можно кидаться, унести далеко-далеко, в другую страну, или…

– Не трожь! – кричит Лампёшка и крепче сжимает ручку корзинки.

Ах, так?! На тебе ещё граду – блямс!

Но она уже на месте: вот бакалейная лавка. Ящики с овощами убраны внутрь, свет не горит. Ставни заперты, дверь тоже. Неудивительно: кто ж в такую пору отправится за покупками?

– Я! – кричит Лампёшка. – Это я! Мистер Розенхаут! Отоприте!

Ветер уносит её слова – может, она их и не кричала вовсе? Девочка сама теперь не уверена. Она колотит в дверь.

– Мистер Розенхаут!

– Глупышка, пискля! Никто тебя не услышит, и не надейся. Я сдую твой голос, я сдую тебя, я передую тебя надвое. А все спички, что ты зажжёшь, потушу – мне это раз плюнуть, ха!

Её друг, который никакой не друг, покатывается со смеху.

«Он прав, – думает Лампёшка. – Разве мне с ним сладить?» Ей холодно, ноги дрожат. Неужели придётся возвращаться? Без спичек?

Она кричит ещё раз, изо всех сил:

– Мистер Розенхаут!

В глубине магазина загорается огонёк. Кто-то идёт к двери со свечой в руке. Это бакалейщик, мистер Розенхаут, в халате и в намотанном на шею шарфе. Узнав Лампёшку, он ускоряет шаг, отодвигает засов и открывает дверь. Мощный порыв ветра вдувает Лампёшку в лавку. Подвешенный над дверью колокольчик трезвонит как сумасшедший.

– Здравствуйте! – дрожащим голосом произносит девочка. – У вас ещё остались спички?

– Дверь, дверь! – кричит мистер Розенхаут, и вместе они толкают дверь против ветра.

Наконец им удается её захлопнуть, и тут же воцаряется тишина. Град стучит в окна, но теперь это снаружи. Лампёшка отдувается, с её платья стекает вода.

– Ты что, девочка, с самого маяка сюда пришла, в такой шторм?

– Спички кончились. А маяк надо зажечь.

Мистер Розенхаут пугается:

– Он ещё не горит?! Конечно, надо зажечь! Тем более сегодня! Но обратно в такой шторм тебе нельзя.

– Надо, – отвечает Лампёшка. – Иначе никак.

Девочка пытается говорить уверенно, но из горла вырывается какой-то странный писк. Она выжимает свой шарф и замечает, что стоит в большой луже.

– Пойдём-ка наверх. – Бакалейщик кладёт руку на её мокрое плечо. – Дам тебе сухую одежду, тёплого молока… Ох, да ты вся продрогла! Нельзя же так…

Она сбрасывает его руку.

– Мне надо обратно! Два коробка, пожалуйста. Запишите на наш счёт… если можно.

– Беда!.. – Мистер Розенхаут качает головой. – Пропадёшь ведь!

Но и сейчас он прежде всего бакалейщик, и его руки уже копаются в шкафу.

– «Ласточка»? Высшего качества? Но сперва тебе нужно согреться. Не понимаю, как можно ребёнка в такую погоду…

– Фредерик! Кто там? – доносится сверху голос миссис Розенхаут.

– Это Лампёшка, за спичками.

– Лампёшка с маяка?

– Послушай, сколько Лампёшек ты знаешь?

– Пускай поднимается сюда!

– Я уже и сам сообразил.

Вздыхая и качая головой, мистер Розенхаут забирает у Лампёшки насквозь промокший шарф, вешает его на бочку с маслом и отдаёт девочке свой. Шерсть царапает её мокрую щёку.

– Башмаки оставь тут, мокрое снимешь наверху, а там уж мы найдём тебе что-нибудь…

– Нет, спасибо, – говорит девочка. – Мне надо домой.

Шарф соскальзывает на пол, но она его не поднимает, а заворачивает спички в замшу и кладёт в корзинку. И выбегает на улицу.

Оцените статью
Магический оракул
Добавить комментарий